19.09.2014 в 13:11
Пишет Миралиа:19.09.2014 в 13:00
Пишет Naked_Truth:Открыла для себя сайт posmotre.li/
Зависала на нем полдня, жаль, мало темок. Одна меня вообще покорила
Эффект голубого щенка
Отыскать хочу я друга,
Hо пока одну лишь ругань
Слышу всюду за собой...
Ах, зачем я голубой?
Советский м/ф «Голубой щенок». Может быть, даже без подтекста.
читать дальшеЭффект голубого щенка — результат изменений в языке, когда невинные слова и словосочетания приобретают нежелательный (обычно пошлый) подтекст. В результате этих изменений нечто невинное становится пугающим, смущающим или просто смешным.
Имейте в виду, что некоторые слова, подверженные эффекту голубого щенка, и раньше имели современный смысл, но были малоизвестны или являлись жаргонизмами узкого круга. Например, то же самое слово «голубой» имеет корни из XIX века, когда гомосексуальная любовь называлась «уранической» или «небесной» (ср. немецкое Urning).
В языке есть явление euphemism treadmill (на русский можно перевести примерно как «конвейер эвфемизмов»). Когда хочется не говорить о чём-то плохом и табуированном, используют эвфемизм, он, в свою очередь, сам становится табуированным и для него требуется эвфемизм… Политкорректность, якобы не дающая использовать «грубые» слова, на поверку ещё сильнее раскручивает конвейер: то, что ранее считалось нейтральным, становится обидным, пошлым или грубым. Для особо «щекотливых» тем наподобие негров, гомосексуалистов и инвалидов находят цепочки из четырёх-пяти эвфемизмов.
Внимание! Для этой статьи есть Другая система мер и весов.
И ещё раз внимание: если имя собственное или нарицательное на одном языке звучит нормально, а у носителей другого языка вызывает «гы-гы», потому что созвучно для них с чем-то забавным/пошлым/обсценным — это уже никакой не «эффект голубого щенка». Это уже транслингвальное неблагозвучие aka эффект Телепорно.
Где встречается
Существует городская легенда, что русский географический атлас времён Петра I назывался «Позор мира всего». «Позор» — не в смысле стыд, а в смысле зрелище.
В повести «Стажёры» (1960) братья Стругацкие без всякой задней мысли упомянули «голубого полицейского» (то есть одетого в мундир голубого цвета, и не более того).
«Голубой щенок», советский мультфильм 1976 года — собственно кодификатор.
«Песня про купца Калашникова» М. Ю. Лермонтова: «Гей ты, верный наш слуга Кирибеевич». Здесь распространенный старинный оклик-междометие «гей», то есть «эй!» — а вовсе не то, что непременно подумал бы наш современник.
Кстати, это один из немногих случаев сохранения в русском нормативном языке фрикативного (как в украинском) «г», так что «гейство» исчезает при произнесении вслух. Ещё исключения — слова «бог», восклицание «господи» и междометие «ага».
У того же Лермонтова — «И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ…». Покойный Леонид Филатов, проклиная большевиков 1897—1937 годов, среди которых было много бисексуалов, даже переделал это в «И вы, мудилы голубые…» (остальной текст без изменений).
Романс Глинки «Уснули голубые».
Старославянская фраза «гой еси»: «гой» здесь вовсе не пренебрежительное еврейское слово, означающее не-еврея, а древнерусское обозначение жизни, живительной силы (само выражение — это традиционное приветствие, по смыслу соответствующее нынешнему «здравствуй»).
Вообще-то, слово «гой» на иврите означает просто «народ». Например, один из самых популярных псалмов начинается словами «Халлелу эт Адонай, коль гоим» — «Пойте Господу хвалу, все народы». Но в среде ашкенази (евреев, поселившихся в Центральной и Восточной Европе) «гой» превратилось именно в неуважительный отзыв о не-еврее (ну как же, евреи ведь не просто «один из народов», а нечто большее!), стилистически подобный слову «ниггер» в применении к чернокожему. На современном идиш «а гой» это именно «тот, кто евреем не является, а относится к одному из обыкновенных народов».
«Приключения Гекльберри Финна» с тем же самым неполиткоректным словом для обозначения афроамериканцев. В дни Марка Твена расизм был делом чуть ли не обыденным, и даже те, кто вовсе не был ненавистниками чёрной расы, порой не гнушались походя назвать так её представителя. Американские чернокожие и сами бравировали этим словом в применении к самим себе — как порою и в наши дни.
в переводе той же книги Твена отец главного героя любит «соснуть» после обеда, но не в смысле «за щёку», а в смысле поспать. Были времена, когда в слове «соснуть» вообще никому не слышался и никем не подразумевался корень «сосать», а было это ещё одно слово с приставкой с-/со-, наподобие «спеть», «сплясать», «сотворить», устаревшего «согрубить» и т. п.
Песня Булата Окуджавы, где есть такие слова: «вот шарик вернулся, а он голубой».
Незнайка, который иногда может трахнуть кого-то. Были времена, когда это означало просто «сильно ударить».
Когда-то, примерно вплоть до 18 века, слово «трахать» означало либо «сильно ударять», либо (шутливое словоупотребление) «с шумом выпускать газы из кишечника»(1).
В 19 веке непристойный аспект исчез, и «трах» означало просто «грохот», «обрушение» или «сильный удар». Например, у А. Н. Островского в «Талантах и поклонниках» (1882): «А ведь бывает же, князь, что иногда стрелочник пьян напьётся… Вот теперь встречный поезд проходит; вдруг на разъезде трах!» — то есть поезда столкнутся, произойдёт крушение.
В 20 веке слово «трахать» впервые стало неприличным (буквальным переводом грубого to bang — «участвовать в половом акте в активной роли») лишь в начале 1950-х, и только в очень узком кругу — в среде столичных «стиляг». Впрочем, стиляги не стыдились этого слова, а бравировали им(2).
Так что в 1956 году ленфильмовский цензор ещё бдил — убрал озвучку с кадра, где старик Хоттабыч колдует «трах-тибидох-тибидох». И советский радиоцензор бдил — потребовал в радиопостановке заменить такое же заклятие Хоттабыча на «чах-чанах-шары-вары».
Но в последующие десятилетия детские книги Н.Носова, А.Волкова и др. преспокойно содержали это слово в значении «ударить», что не вызывало ни малейших нареканий цензуры — ибо стиляги как субкультура ушли в забвение (хотя «стилягами» еще долго дразнили модников-западников), и почти вся огромная страна воспринимала «трахнуть» только как «ударить».
Ну и наконец, в 1980-е годы пиратские переводчики западных фильмов (на VHS-видеокассетах) хорошо помнили малоизвестное наследие стиляг/штатников/западников — и стали массово переводить to fuck и to bang именно словом «трахнуть».
В итоге в наши дни «трахать (-ся)» — это уже массово-похабное слово, дисфемизм понятия «заниматься сексом».
Вообще все произведения, где употреблялось слово «кончать». «Наконец, он кончил» (свою речь).
Позднышев в толстовской «Крейцеровой сонате» мечтает «лечь на рельсы и кончить». Но подразумевает он всего лишь «покончить жизнь самоубийством», и в те годы никто не воспринял бы это иначе. В советской экранизации, где эту роль играет Олег Янковский, эти слова стыдливо заменены на «…и всё кончить».
Анекдотическое место в переводе «Властелина Колец» работы Н.Григорьевой и В.Грушецкого. Смеагорл ест рыбу и говорит своему хозяину Фродо: «Пусть хозяин подождёт. Смеагорл ещё не кончил». (В переводе В.Муравьёва куда органичней и тематичней: «С-смеагорл не ус-спел покуш-шенькать».)
Относительно испаноязычного женского имени Кончита (Conchita) — подробности здесь. О, Евровидение-2014, как до тебя всё спокойно было!
To come (буквально: «приходить») в английском языке созвучно с to cum («кончать» не в смысле «кончать речь»).
Слово gay в английском языке. Раньше оно обозначало веселый, беззаботный, а вовсе не геев в современном понимании. Так что в старых учебниках английского можно встретить это невинное словечко в качестве примера какого-нибудь правила. А в старой литературе полно gay youngsters — веселых юнцов.
Соответственно, слово «сношаться» в русском. Поначалу обозначало любое общение. Особенно гнусно сегодня воспринимается фраза из «Тарзана» — про то, что взрослые самцы обезьян категорически отказывались вступать с сабжем в «сношения».
В том же «Тарзане» матросы «лежали на койках в кубрике, потягивая усталые члены» (имелось в виду, что они потягивались, растопыривая утомлённые руки и ноги).
«Тарас Бульба» Гоголя — «Напрягся Тарас всеми членами» (в смысле частями тела). А уж если учесть, что спустя 120 лет после смерти Гоголя появилась редкая жаргонная форма «напрячь» (кого-либо), означающая обычно «заставить, принудить», но иногда и «изнасиловать»…
Невероятно, но слова «мокрая киска» когда-то вызывали в воображении людей трогательный образ промокшей под дождем кошечки.
Повесть для детей «Голубые люди розовой земли» советского фантаста Виталия Мелентьева. Являясь документом пусть спорной, но куда менее испорченной эпохи, изобилует двусмысленностями вроде «трудно иметь дело с ненормальными взрослыми, особенно если они голубые», а один из подростков-инопланетян признается герою в любви (оказался девочкой, но у современного читателя поначалу наверняка отпадет челюсть).
«Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу» другого советского писателя — Глеба Пакулова. Среди злобного народца грубов присутствует мальчик по имени Гей, вдобавок, еще и оппозиционно настроенный, что делает маловероятным переиздание этой книги в современной России (особенно при текущем политическом курсе).
Фраза «Гей-гоп!» от Карлсона. Это фактически «хей-хоп!», то есть двойное междометие, оно же и весёлое приветствие, обычное у шведов. В нашем мультфильме и инсценировке Карлсон, чтобы не путать (а в наши дни и не смущать) юных зрителей, говорит вместо «Гей-гоп, Малыш!» попросту «Привет, Малыш!».
Раньше «озабоченный» — это было слово как слово; происходило оно от слова «забота» и означало то же, что и «обеспокоенный». И ничего скабрёзного в нём не содержалось (и никем не ощущалось) просто по определению. А в наши дни всегда лучше говорить именно «обеспокоенность» — ведь слово «озабоченность» все истолкуют как усечённый вариант идиомы «сексуальная озабоченность» (= сугубый акцент на теме секса и/или стремление как можно скорее заняться сексом).
Слово «похерить» когда-то означало «зачеркнуть крест-накрест», как бы нарисовать большую букву Х (старославянское название буквы — «хер»). Но со временем название буквы стали использовать как эвфемизм для мужского органа на ту же букву. Потом из эвфемизма слово «хер» само стало неприличным, и глагол «похерить» с ним заодно.
В старину от имени Феодор (Фёдор) было много производных и уменьшительно-ласкательных форм: Федя, Федюня, Федко, Федечка, Хведя, Педя (!), Педик (!!), и даже Пидор (!!!). Последние варианты — областные: «ф» ощущается как малоорганичный, малоприятный звук в некоторых русских регионах, и в местном диалекте «ф» заменяют на «п». У украинцев и посейчас совершенно официально существует фамилия Пидоренко — но это всего лишь фонетическая версия фамилии Федоренко, «зажившая самостоятельной жизнью». Ну кто ж знал, что в русском просторечии в «педа», «педрилу», «педика» и «пидора» со временем преобразуется слово paiderastos, pederastos (буквально — детолюб), означавшее изначально то, что мы нынче называем «педофил», а впоследствии и всякого гомосексуалиста мужского пола!
В повести Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» героиню зовут Пидорка (очевидно, этимологически это «Феодора»).
А у балканских народов есть имя Предраг (ударение на е), и уменьшительное от него также звучит как Педя.
В официальном (!) русском переводе «Женитьбы Фигаро» пришлось заменить имя курьера Педрильо (это от Педро, то есть как бы испанский «Петюня») на Фернандо, чтобы русскоязычный зал не ржал по-лошадиному там, где нет ничего смешного.
Впрочем, в постановке Театра сатиры (где играют Миронов и Ширвиндт) он вполне себе Педрильо. В 1960-е — 1970-е годы никому и в голову не приходило, что перевод придётся «подчищать». В наше время это поддает лулзов при просмотре, ибо все-таки комедия.
И никак нельзя обойти вниманием такое прекрасное старинное имя, как Параша, уменьшительное от Прасковьи (через форму «Параскева»). В быту уголовников ещё на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков судно для испражнений, помещавшееся в камере, стали иронически называть именно этим женским именем. Есть свидетельства, что в 1900-е годы заключённый, намеревавшийся облегчиться, должен был громко сказать что-то вроде «Ну, бродяги, прячьте съестное, чтоб не опаскудилось — пойду я Парашу любить!» Позже дальнейшее развитие блатного жаргона придало слову «параша» ещё и второе значение — помои, объедки, нечто грязное и оскверняющее. А потом и третье — недостоверная информация, ложь, клевета («Ты чё парашу пустил про правильного пацана?!», «Опять будешь свою парашу рассказывать?»). У школьников это слово имеет ещё одно значение — производное от «пара», то есть оценка «два», неудовлетворительно. И вот в наши дни школьники давятся смехом, когда встречают у русских классиков женское имя Параша…
В дореволюционном трактире официанта называли «половой», от слова «пол» (настил под ногами, по которому этот официант всё время бегает туда-сюда с подносом). Это окончательно вышло из употребления примерно в 1890-х годах, тогда же, когда в широкий обиход вошло выражение «половая жизнь» (а сегодня сказали бы уже «секс», «сексуальная жизнь», что впервые вошло в русскую речь только в 1920-е годы, а массовым и традиционным стало не ранее 1960-х годов, когда на Западе началась «сексуальная революция»).
Слово «пук» сейчас у всех ассоциируется с громким неприличным звуком, но когда-то оно обозначало связку чего-либо. Собственно слово «пучок» — это его уменьшительная форма.
Примечания
1) В русском переводе «Гаргантюа и Пантагрюэля» переводчик 20 века Н.Любимов стилизует старинную речь (оригинал-то был на старофранцузском), и в частности, персонажи употребляют слово «трахнуть» именно в значении «громко выпустить кишечные газы».
2) Употреблялось наряду с «барать», пришедшим из фени и происходящим от новоеврейского (идишского) «барэн» — совокупляться.
URL записиЗависала на нем полдня, жаль, мало темок. Одна меня вообще покорила
Эффект голубого щенка
Отыскать хочу я друга,
Hо пока одну лишь ругань
Слышу всюду за собой...
Ах, зачем я голубой?
Советский м/ф «Голубой щенок». Может быть, даже без подтекста.
читать дальшеЭффект голубого щенка — результат изменений в языке, когда невинные слова и словосочетания приобретают нежелательный (обычно пошлый) подтекст. В результате этих изменений нечто невинное становится пугающим, смущающим или просто смешным.
Имейте в виду, что некоторые слова, подверженные эффекту голубого щенка, и раньше имели современный смысл, но были малоизвестны или являлись жаргонизмами узкого круга. Например, то же самое слово «голубой» имеет корни из XIX века, когда гомосексуальная любовь называлась «уранической» или «небесной» (ср. немецкое Urning).
В языке есть явление euphemism treadmill (на русский можно перевести примерно как «конвейер эвфемизмов»). Когда хочется не говорить о чём-то плохом и табуированном, используют эвфемизм, он, в свою очередь, сам становится табуированным и для него требуется эвфемизм… Политкорректность, якобы не дающая использовать «грубые» слова, на поверку ещё сильнее раскручивает конвейер: то, что ранее считалось нейтральным, становится обидным, пошлым или грубым. Для особо «щекотливых» тем наподобие негров, гомосексуалистов и инвалидов находят цепочки из четырёх-пяти эвфемизмов.
Внимание! Для этой статьи есть Другая система мер и весов.
И ещё раз внимание: если имя собственное или нарицательное на одном языке звучит нормально, а у носителей другого языка вызывает «гы-гы», потому что созвучно для них с чем-то забавным/пошлым/обсценным — это уже никакой не «эффект голубого щенка». Это уже транслингвальное неблагозвучие aka эффект Телепорно.
Где встречается
Существует городская легенда, что русский географический атлас времён Петра I назывался «Позор мира всего». «Позор» — не в смысле стыд, а в смысле зрелище.
В повести «Стажёры» (1960) братья Стругацкие без всякой задней мысли упомянули «голубого полицейского» (то есть одетого в мундир голубого цвета, и не более того).
«Голубой щенок», советский мультфильм 1976 года — собственно кодификатор.
«Песня про купца Калашникова» М. Ю. Лермонтова: «Гей ты, верный наш слуга Кирибеевич». Здесь распространенный старинный оклик-междометие «гей», то есть «эй!» — а вовсе не то, что непременно подумал бы наш современник.
Кстати, это один из немногих случаев сохранения в русском нормативном языке фрикативного (как в украинском) «г», так что «гейство» исчезает при произнесении вслух. Ещё исключения — слова «бог», восклицание «господи» и междометие «ага».
У того же Лермонтова — «И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ…». Покойный Леонид Филатов, проклиная большевиков 1897—1937 годов, среди которых было много бисексуалов, даже переделал это в «И вы, мудилы голубые…» (остальной текст без изменений).
Романс Глинки «Уснули голубые».
Старославянская фраза «гой еси»: «гой» здесь вовсе не пренебрежительное еврейское слово, означающее не-еврея, а древнерусское обозначение жизни, живительной силы (само выражение — это традиционное приветствие, по смыслу соответствующее нынешнему «здравствуй»).
Вообще-то, слово «гой» на иврите означает просто «народ». Например, один из самых популярных псалмов начинается словами «Халлелу эт Адонай, коль гоим» — «Пойте Господу хвалу, все народы». Но в среде ашкенази (евреев, поселившихся в Центральной и Восточной Европе) «гой» превратилось именно в неуважительный отзыв о не-еврее (ну как же, евреи ведь не просто «один из народов», а нечто большее!), стилистически подобный слову «ниггер» в применении к чернокожему. На современном идиш «а гой» это именно «тот, кто евреем не является, а относится к одному из обыкновенных народов».
«Приключения Гекльберри Финна» с тем же самым неполиткоректным словом для обозначения афроамериканцев. В дни Марка Твена расизм был делом чуть ли не обыденным, и даже те, кто вовсе не был ненавистниками чёрной расы, порой не гнушались походя назвать так её представителя. Американские чернокожие и сами бравировали этим словом в применении к самим себе — как порою и в наши дни.
в переводе той же книги Твена отец главного героя любит «соснуть» после обеда, но не в смысле «за щёку», а в смысле поспать. Были времена, когда в слове «соснуть» вообще никому не слышался и никем не подразумевался корень «сосать», а было это ещё одно слово с приставкой с-/со-, наподобие «спеть», «сплясать», «сотворить», устаревшего «согрубить» и т. п.
Песня Булата Окуджавы, где есть такие слова: «вот шарик вернулся, а он голубой».
Незнайка, который иногда может трахнуть кого-то. Были времена, когда это означало просто «сильно ударить».
Когда-то, примерно вплоть до 18 века, слово «трахать» означало либо «сильно ударять», либо (шутливое словоупотребление) «с шумом выпускать газы из кишечника»(1).
В 19 веке непристойный аспект исчез, и «трах» означало просто «грохот», «обрушение» или «сильный удар». Например, у А. Н. Островского в «Талантах и поклонниках» (1882): «А ведь бывает же, князь, что иногда стрелочник пьян напьётся… Вот теперь встречный поезд проходит; вдруг на разъезде трах!» — то есть поезда столкнутся, произойдёт крушение.
В 20 веке слово «трахать» впервые стало неприличным (буквальным переводом грубого to bang — «участвовать в половом акте в активной роли») лишь в начале 1950-х, и только в очень узком кругу — в среде столичных «стиляг». Впрочем, стиляги не стыдились этого слова, а бравировали им(2).
Так что в 1956 году ленфильмовский цензор ещё бдил — убрал озвучку с кадра, где старик Хоттабыч колдует «трах-тибидох-тибидох». И советский радиоцензор бдил — потребовал в радиопостановке заменить такое же заклятие Хоттабыча на «чах-чанах-шары-вары».
Но в последующие десятилетия детские книги Н.Носова, А.Волкова и др. преспокойно содержали это слово в значении «ударить», что не вызывало ни малейших нареканий цензуры — ибо стиляги как субкультура ушли в забвение (хотя «стилягами» еще долго дразнили модников-западников), и почти вся огромная страна воспринимала «трахнуть» только как «ударить».
Ну и наконец, в 1980-е годы пиратские переводчики западных фильмов (на VHS-видеокассетах) хорошо помнили малоизвестное наследие стиляг/штатников/западников — и стали массово переводить to fuck и to bang именно словом «трахнуть».
В итоге в наши дни «трахать (-ся)» — это уже массово-похабное слово, дисфемизм понятия «заниматься сексом».
Вообще все произведения, где употреблялось слово «кончать». «Наконец, он кончил» (свою речь).
Позднышев в толстовской «Крейцеровой сонате» мечтает «лечь на рельсы и кончить». Но подразумевает он всего лишь «покончить жизнь самоубийством», и в те годы никто не воспринял бы это иначе. В советской экранизации, где эту роль играет Олег Янковский, эти слова стыдливо заменены на «…и всё кончить».
Анекдотическое место в переводе «Властелина Колец» работы Н.Григорьевой и В.Грушецкого. Смеагорл ест рыбу и говорит своему хозяину Фродо: «Пусть хозяин подождёт. Смеагорл ещё не кончил». (В переводе В.Муравьёва куда органичней и тематичней: «С-смеагорл не ус-спел покуш-шенькать».)
Относительно испаноязычного женского имени Кончита (Conchita) — подробности здесь. О, Евровидение-2014, как до тебя всё спокойно было!
To come (буквально: «приходить») в английском языке созвучно с to cum («кончать» не в смысле «кончать речь»).
Слово gay в английском языке. Раньше оно обозначало веселый, беззаботный, а вовсе не геев в современном понимании. Так что в старых учебниках английского можно встретить это невинное словечко в качестве примера какого-нибудь правила. А в старой литературе полно gay youngsters — веселых юнцов.
Соответственно, слово «сношаться» в русском. Поначалу обозначало любое общение. Особенно гнусно сегодня воспринимается фраза из «Тарзана» — про то, что взрослые самцы обезьян категорически отказывались вступать с сабжем в «сношения».
В том же «Тарзане» матросы «лежали на койках в кубрике, потягивая усталые члены» (имелось в виду, что они потягивались, растопыривая утомлённые руки и ноги).
«Тарас Бульба» Гоголя — «Напрягся Тарас всеми членами» (в смысле частями тела). А уж если учесть, что спустя 120 лет после смерти Гоголя появилась редкая жаргонная форма «напрячь» (кого-либо), означающая обычно «заставить, принудить», но иногда и «изнасиловать»…
Невероятно, но слова «мокрая киска» когда-то вызывали в воображении людей трогательный образ промокшей под дождем кошечки.
Повесть для детей «Голубые люди розовой земли» советского фантаста Виталия Мелентьева. Являясь документом пусть спорной, но куда менее испорченной эпохи, изобилует двусмысленностями вроде «трудно иметь дело с ненормальными взрослыми, особенно если они голубые», а один из подростков-инопланетян признается герою в любви (оказался девочкой, но у современного читателя поначалу наверняка отпадет челюсть).
«Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу» другого советского писателя — Глеба Пакулова. Среди злобного народца грубов присутствует мальчик по имени Гей, вдобавок, еще и оппозиционно настроенный, что делает маловероятным переиздание этой книги в современной России (особенно при текущем политическом курсе).
Фраза «Гей-гоп!» от Карлсона. Это фактически «хей-хоп!», то есть двойное междометие, оно же и весёлое приветствие, обычное у шведов. В нашем мультфильме и инсценировке Карлсон, чтобы не путать (а в наши дни и не смущать) юных зрителей, говорит вместо «Гей-гоп, Малыш!» попросту «Привет, Малыш!».
Раньше «озабоченный» — это было слово как слово; происходило оно от слова «забота» и означало то же, что и «обеспокоенный». И ничего скабрёзного в нём не содержалось (и никем не ощущалось) просто по определению. А в наши дни всегда лучше говорить именно «обеспокоенность» — ведь слово «озабоченность» все истолкуют как усечённый вариант идиомы «сексуальная озабоченность» (= сугубый акцент на теме секса и/или стремление как можно скорее заняться сексом).
Слово «похерить» когда-то означало «зачеркнуть крест-накрест», как бы нарисовать большую букву Х (старославянское название буквы — «хер»). Но со временем название буквы стали использовать как эвфемизм для мужского органа на ту же букву. Потом из эвфемизма слово «хер» само стало неприличным, и глагол «похерить» с ним заодно.
В старину от имени Феодор (Фёдор) было много производных и уменьшительно-ласкательных форм: Федя, Федюня, Федко, Федечка, Хведя, Педя (!), Педик (!!), и даже Пидор (!!!). Последние варианты — областные: «ф» ощущается как малоорганичный, малоприятный звук в некоторых русских регионах, и в местном диалекте «ф» заменяют на «п». У украинцев и посейчас совершенно официально существует фамилия Пидоренко — но это всего лишь фонетическая версия фамилии Федоренко, «зажившая самостоятельной жизнью». Ну кто ж знал, что в русском просторечии в «педа», «педрилу», «педика» и «пидора» со временем преобразуется слово paiderastos, pederastos (буквально — детолюб), означавшее изначально то, что мы нынче называем «педофил», а впоследствии и всякого гомосексуалиста мужского пола!
В повести Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» героиню зовут Пидорка (очевидно, этимологически это «Феодора»).
А у балканских народов есть имя Предраг (ударение на е), и уменьшительное от него также звучит как Педя.
В официальном (!) русском переводе «Женитьбы Фигаро» пришлось заменить имя курьера Педрильо (это от Педро, то есть как бы испанский «Петюня») на Фернандо, чтобы русскоязычный зал не ржал по-лошадиному там, где нет ничего смешного.
Впрочем, в постановке Театра сатиры (где играют Миронов и Ширвиндт) он вполне себе Педрильо. В 1960-е — 1970-е годы никому и в голову не приходило, что перевод придётся «подчищать». В наше время это поддает лулзов при просмотре, ибо все-таки комедия.
И никак нельзя обойти вниманием такое прекрасное старинное имя, как Параша, уменьшительное от Прасковьи (через форму «Параскева»). В быту уголовников ещё на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков судно для испражнений, помещавшееся в камере, стали иронически называть именно этим женским именем. Есть свидетельства, что в 1900-е годы заключённый, намеревавшийся облегчиться, должен был громко сказать что-то вроде «Ну, бродяги, прячьте съестное, чтоб не опаскудилось — пойду я Парашу любить!» Позже дальнейшее развитие блатного жаргона придало слову «параша» ещё и второе значение — помои, объедки, нечто грязное и оскверняющее. А потом и третье — недостоверная информация, ложь, клевета («Ты чё парашу пустил про правильного пацана?!», «Опять будешь свою парашу рассказывать?»). У школьников это слово имеет ещё одно значение — производное от «пара», то есть оценка «два», неудовлетворительно. И вот в наши дни школьники давятся смехом, когда встречают у русских классиков женское имя Параша…
В дореволюционном трактире официанта называли «половой», от слова «пол» (настил под ногами, по которому этот официант всё время бегает туда-сюда с подносом). Это окончательно вышло из употребления примерно в 1890-х годах, тогда же, когда в широкий обиход вошло выражение «половая жизнь» (а сегодня сказали бы уже «секс», «сексуальная жизнь», что впервые вошло в русскую речь только в 1920-е годы, а массовым и традиционным стало не ранее 1960-х годов, когда на Западе началась «сексуальная революция»).
Слово «пук» сейчас у всех ассоциируется с громким неприличным звуком, но когда-то оно обозначало связку чего-либо. Собственно слово «пучок» — это его уменьшительная форма.
Примечания
1) В русском переводе «Гаргантюа и Пантагрюэля» переводчик 20 века Н.Любимов стилизует старинную речь (оригинал-то был на старофранцузском), и в частности, персонажи употребляют слово «трахнуть» именно в значении «громко выпустить кишечные газы».
2) Употреблялось наряду с «барать», пришедшим из фени и происходящим от новоеврейского (идишского) «барэн» — совокупляться.